Второе пребывание на Камчатке Владимира Атласова
Здесь приводится отрывок из труда Бориса Петровича Полевого «Новое об открытии Камчатки», часть 2, глава 6.
Глава шестая
ВТОРОЕ ПРЕБЫВАНИЕ НА КАМЧАТКЕ ВЛАДИМИРА АТЛАСОВА
1. РЕАБИЛИТАЦИЯ
До 1706 г. Владимир Атласов оставался под следствием. И вдруг из Москвы последовало неожиданное распоряжение срочно его направить на Камчатку в том же звании атамана и с той же наказной памятью, какая ему была дана еще в 1701 г. В 1707 г. Атласов вступил в должность камчатского приказного. Как отмечал С. П. Крашенинников, ему дали "полную власть над служивыми и винных смотря по делу батогами и кнутом наказывать, а велено ему прежнюю свою вину, что учинил разбой, заслужить и в приискивании вновь земель и неясашных людей оказать крайнюю ревность, обид и налогов никому не чинить и против иноземцов не употреблять строгости, когда можно будет обойтись ласкою, в противном случае и смертная казнь ему приписана". Пострадав от пыток и побоев, Атласов стал не померно жестоким. Крашенинников справедливо отмечал: "... не доехав еще до Анадырска, безвинными побоями и другими поступками привел служивых в такое огорчение, что все почти послали на него в Якутск челобитные". В июле 1707 г. Владимир Атласов с другими казаками и промышленными людьми дошел до Камчатки и здесь сходу решил организовать поход для подчинения авачинских ительменов. Военную операцию он решил проводить без предварительной подготовки, которая обычно осуществлялась на Камчатке, и это привело к большим потерям. Авачинские ительмены умышленно пропустили русский отряд в 70 казаков во главе с Иваном Таратиным к берегу Авачинской губы. Как отмечал С. П. Крашенинников, к тому самому месту, где "ныне гавань Петр и Павла". А сами ударили по отряду с тыла. Численный перевес у ительменов был полный: на 70 человек ринулись 800 человек. Как отмечал С. П. Крашенинников, они уговорились, "чтоб служилых не бить, но по рукам разбирать и вязать, чего ради и каждый изменнник по ремню при себе имели: такая была у них надежда на великое свое множество". Шесть казаков было убито, многие были изранены, а остальные спаслись бегством. Правда, трех ительменов русские все-таки смогли захватить в плен. 27 ноября уцелевшие таратинцы вернулись в Верхне-Камчатский острог. И тут обычно послушные казаки обратили свой гнев против виновника их военной неудачи. В декабре они сместили Атласова и посадили его в тюрьму, откуда он сбежал в низовья реки Камчатки.
Восставшие казаки отобрали в казну все пожитки Владимира Атласова и собранную им пушную "казну", притом немалую: 30 сороков и 34 соболя, т. е. 1234 соболя, 400 красных лисиц, 13 сиводущатых и 75 каланов. Своим новым приказным они избрали опытного казака Семена Ломаева.
Восставшие казаки сразу же сочинили подробную отписку в Якутск, в которой попытались объяснить свои действия против Атласова.
Как писал С. П. Крашенинников, казаки утверждали, что "будто Атласов не давал им съестных припасов, которые с камчадалов збираются, будто сам пользовался оными, а они, прогуляв рыбную пору, претерпевали голод, будто бы из корысти своей выпустил аманатов, и от того во всех ясачных иноземцах учинилась такая шатость, что ясачные зборщики, посыланные на Пенжинское море, едва спаслися бегством, будто бы колол он на смерть служилого Данила Беляева, и когда ему от служилых представлено было, чтоб он безвинно палашем не колол, но наказывал бы их за вины батогами или кнутом как государевы указы повелевают, а он на то в ответ сказал, что государь ему в вину не поставит, хотя он их и всех прирубит; будто он, желая мстить казакам за мнимые и грубые их речи, призвал к себе лучшего камчадала, и говорил ему, аки бы колол помянутого служивого за то, что служивые хотят всех камчадалов прибить, а жен их, детей и кормы по себе разделить; будто по той ведомости камчадалы жилища свои оставили, и, соединились в тесном месте, убили трех человек служивых, и многих переранили, будто он посланную из Якутска подарочную казну почти всю употребил в собственную пользу, так что на Камчатке в привозе явилось у него бисеру, а по тамошнему одекую, и олова не больше полпуда, а медь всю переделал он в винокуренную посуду; и будто у новокрещенного камчадала вымучил он нападками лисицу чернобурую, которая в казну была приготовлена".
Крашенинников был прав, когда он взял часть обвинений, выдвинутых против Атласова, под сомнение. Он писал: "...Атласов мог не давать им съестных припасов казенных, мог аманатов из корысти выпустить, мог с палашом метаться пьяной и корыстоваться ясачною казною, как человек лакомый, которое лакомство видимо будет из собранных его пожитков, в краткое время приобретенных. Но кто поверит, чтоб он желал возбудить иноземцов к бунту, ведая, что по убийству казаков и самому от смерти не избавиться. Что ж камчадалы на Пенжинском море ясачных зборщиков едва живота не лишили, что в другом месте трех человек убили, а иных переранили, оное могло учиниться и без Атласова возмущения, тем наипаче, что казаки, может быть, чем огорчили ясачных людей, ибо и на Пенжинском море ясачного зборщика хотели убить камчадалы за то, что он вместо одного соболя требовал ясаку по два и по три с человека. Что до чернобуркой лисицы касается, то при обыске не явилось ее у Атласова".
Попытка Владимира Атласова стать правителем в Нижне-Камчатском, взять там власть не увенчалась успехом. Правивший здесь "закащик'' Федор Ярыгин отказался подчиняться Атласову.
Между тем обстановка на Камчатке стала обостряться еще более. Об этом узнали в Якутске, было решено сместить Атласова с должности камчатского приказного и заодно провести следствие по новому его делу. В Якутске решили отправить на Камчатку на должность нового камчатского приказного сына боярского Петра Чирикова с особым отрядом, в составе одного пятидесятника, четырех десятников и 50 рядовых казаков. Этому отряду передали две медные пушки, сто ядер, пять пудов свинцу, восемь пудов пушечного пороху. Когда же до Якутска дошли новые сведения о нелицеприятных деяниях Атласова, Чирикову приказали начать на Камчатке новое следственное дело о преступлениях "Камчатского Ермака". Документы Чириков обязан был выслать в Якутск. Однако наказная "память" не смогла дойти до Чирикова: она застряла в Анадырском остроге. Между тем на чириковцев в пути на Камчатку напали коряки, которые убили сына боярского Ивана Панютина и десять его спутников. Успешнее отряд Чирикова дрался против ительменов в среднем течение реки Камчатки откуда и прошел в Верхне-Камчатский острог. И тут стало известно, что сюда в августе 1710 г. из Якутска сменить Чирикова прибыл бывший казачий пятидесятник Осип Миронов Липин с 40 казаками. Чириков сдал свою должность новому приказному и стал готовиться к отъезду с Камчатки. Он поплыл в Нижне-Камчатский острог, собираясь в 1711 г. пройти по Еловке на Тигиль и оттуда отправиться с богатой "казной" по Охотскому ("Пенжинскому") морю на Анадырь. Осип Миронов Липин лично помогал Чирикову подготовить все грузы к отправке в Анадырский острог. В январе 1711 г. Чириков решил проводить Осипа Миронова Липина до Верхне-Камчатского острога. Тут-то и произошли трагические события... Взбунтовавшиеся камчатские казаки во главе с их главарем Данилой Анциферовым решили избавиться от всех приказных. Они напали на Осипа Миронова и Петра Чирикова, когда они ехали по льду вверх по Камчатке. Осип Миронов был убит сразу — 23 января 1711 г. Чириков попросил дать ему время на покаяние. Тогда же восставшие приняли решение расправиться и над жившим в Нижне-Камчатске Владимиром Атласовым. Не доезжая за полверсты до острога, казаки остановились и разработали свой план убийства Атласова. Грамотею Ивану Козыревскому поручили сочинить подложную грамоту с таким расчетом, что когда Атласов начнет ее читать, ему со спины будет нанесн смертельный удар ножом. Козыревский сильно страдал от "мучительств" со стороны Владимира Атласова и потому его люто ненавидел. Козыревский сам не раз говорил: "...от вил и смыков и колод руки и ноги у него до костей стерты". В дом Атласова послали трех убийц. Главный удар должен был нанести Григорий Шибанов. План был точно исполнен. Камчатский казак Федор Ярыгин уже 3 марта 1711 г. сообщал, что Анциферов был главным организатором убийства: "...послал он, Данило, в дом казачьего головы Володимера Отласова трех человек с ложною составною грамотою, которую он принес к нему, Володимеру, в оплошное время и подал и как и он, Володимер, принял у их ту грамоту просматривать и в то де время ево, Володимера, зарезали". По другой версии, Атласов, получив удар, в течение некоторого времени "схватя палаш, метался", отбиваясь от своих убийц. Все это происходило на глазах его жены Стефаниды Федоровны Атласовой.
Так трагически оборвалась жизнь "Камчатского Ермака".
Вскоре казаки жестоко расправились и с приказным Петром Чириковым. Его связали и утопили в проруби. Казаки поделили между собой пожитки убитых. Крашенинников писал: "...по описи их досталось им на артель: пожитков Петра Чирикова 15 сороков соболей, 500 лисиц красных, 20 бобров морских, Осипа Миронова 20 сороков соболей, 400 лисиц красных да 30 бобров морских". У Атласова пожитков почти не было: они были у него отобраны раньше. С почти пустыми руками Стефанида вскоре уехала с Камчатки к сыну Ивану. И вскоре у них начались новые несчастья. Разные кредиторы стали от них требовать уплаты больших долгов. Правда, часть долгов Атласова были оплачены якутскими властями.
Судьба большинства убийц Атласова сложилась трагически. Данила Анциферов уже через год был убит ительменами на реке Аваче недалеко от Авачинской губы. Григорий Шибанов за участие в нескольких убийствах был казнен. Лишь Козыревскому долгое время удавалось спасаться от наказания.
Литературные источники:
- Полевой Б. П. Новое об открытии Камчатки, часть 2. Под редакцией Е. В. Гропянова. Петропавловск-Камчатский, издательство ОАО «Камчатский печатный двор», 1997 г.